Восемьдесят лет назад, 22 июня 1941 года, немецкая военщина вторглась в Советский Союз. Началась война, подобной которой человечество прежде никогда не знало. Средневековое варварство было соединено с самыми современными технологиями XX века.
Ужасные войны с миллионами жертв были и раньше. Пушки Первой мировой войны затихли всего 23 года до того. Залитые кровью поля Вердена и Марны, где пулеметы скосили цвет немецкой, французской и британской молодежи, считались символами человеческого варварства.
Но нападение на Советский Союз представляло собой нечто гораздо более страшное. С самого начала это была война на уничтожение. Это была не просто война за территорию, сырье и рынки, ее движущими мотивами были расизм и идеология. Уничтожение большевизма, истребление евреев и создание «жизненного пространства» на востоке, о котором Гитлер вещал в продолжение 20 лет, теперь реализовывалось на практике.
«Вопреки мнению многих на Западе, Гитлер ввязался в войну на востоке не по оплошности, — писал историк Стивен Фриц в своей фундаментальной работе Осткриг: Гитлеровская война на истребление на Востоке (Ostkrieg: Hitler’s War of Extermination in the East). — Для него “правильной” войной всегда была война против Советского Союза, поскольку для него судьба Германии зависела от завоевания Lebensraum [“жизненного пространства”] и решения “еврейского вопроса”. И то и другое, в свою очередь, зависело от уничтожения Советского Союза. Какая из этих целей была наиболее важной? Учитывая взгляды Гитлера, было бы искусственно пытаться расставить приоритеты или разделить их. Для него война против “жидо-большевизма” и за Lebensraum была всеобъемлющей и единой».
Когда 3 миллиона немецких солдат, 600 тысяч автомобилей, 3500 танков, 7 тысяч артиллерийских орудий и 3900 самолетов начали вторжение в Советский Союз в 3 часа ночи, они подчинялись подробным приказам и планам физического уничтожения миллионов людей. Во вторжении участвовали четыре айнзатцгруппы (оперативные подразделения), члены которых были тщательно отобраны и обучены Рейнхардом Гейдрихом, начальником Главного управления имперской безопасности рейха. Задача этих подразделений — каждое состояло из 3 тысяч «штурмовиков геноцида» (Ян Кершоу) — состояла в том, чтобы немедленно убивать любых коммунистов, партизан, евреев и цыган, которые попадались им в руки.
«Четыре айнзатцгруппы и их помощники в первые шесть месяцев “Барбароссы” убили более 500 тысяч советских евреев плюс десятки тысяч партизан и советских военнопленных, — и это было бы невозможно без добровольного и активного сотрудничества со стороны Вермахта», — писал Фриц.
Активное соучастие Вермахта в массовых убийствах отрицалось в Германии десятилетиями. Цензуре подверглась даже представленная в 1999 году музейная выставка «Война на уничтожение. Преступления Вермахта». Но это соучастие неопровержимо задокументировано. Уже в январе 1941 года Гитлер поставил перед избранной группой руководителей СС задачу сократить славянское население на востоке на 30 процентов. Целые военные штабы и расистские теоретики впоследствии перевели «волю фюрера» в точные приказы о том, кого следует расстреливать и уничтожать.
Генералы Вермахта подписали эти планы и обеспечили их выполнение. Во время войны «армейские чиновники даже начали обмен идеями и опытом между армейскими и эсэсовскими офицерами, — свидетельствовал Фриц. — Как показали события на местах, преступные приказы сверху и мстительные импульсы снизу создали атмосферу насилия, которая устранила любые запреты на убийство».
Немецкие профессора приукрашивали планы убийства псевдонаучными аргументами. В июне 1942 года был опубликован Generalplan Ost («Генеральный план “Ост”»), основанный на работах многочисленных ученых. Согласно этому плану должны были погибнуть миллионы славян, чтобы освободить место для немецких поселенцев. Немецкое научно-исследовательское общество (DFG), коалиция известных ученых, уже во время Веймарской республики финансировало исследования, которые «заявляли об общем превосходстве немецкого населения над славянским» и другими народами, и которые «рассматривали расовые исследования как прикладную науку».
Оперативные планы операции «Барбаросса», — общее название вторжения в Советский Союз, — были разработаны в ходе нескольких совещаний в начале 1941 года между канцелярией канцлера, СС, Главным управлением имперской безопасности и высшим командованием Вермахта. Неоднократно поставленная цель состояла в том, чтобы уничтожить «большевистских руководителей и комиссаров», «еврейско-большевистскую интеллигенцию» и «социалистическую идею».
2 мая несколько государственных секретарей и ведущих командиров Вермахта обсудили последствия операции «Барбаросса» для военной экономики. Согласно докладной записке, они пришли к выводу, что «несомненно, десятки миллионов людей будут голодать, если мы заберем из страны то, что нам необходимо».
13 мая Вильгельм Кейтель, начальник штаба Верховного командования Вермахта, издал приказ «О применении военной подсудности в районе Барбаросса». Документ постановлял, что преступления, совершенные гражданскими лицами против Вермахта, больше не будут рассматриваться судами, вместо этого обвиняемые могут быть немедленно расстреляны по приказу офицера. Были также разрешены насильственные акты коллективного наказания в отношении целых районов. Это часто приводило к тому, что женщин и детей (мужчины были на фронте) загоняли в большие здания и расстреливали из пулеметов, после чего здания поджигали, чтобы оставшиеся в живых были сожжены заживо.
6 июня, за две недели до вторжения, Верховное командование под руководством генерал-лейтенанта Альфреда Йодля издало «Приказ о комиссарах». В нем содержался призыв к идентификации гражданских и военных политических комиссаров и к тому, чтобы силы вторжения «в принципе немедленно избавились от них с помощью оружия». На основании одного лишь этого приказа, как свидетельствуют документы, было совершено, по меньшей мере, 140 тысячи казней, но число убитых могло дойти до 600 тысяч.
Это показывает, что 22 июня была запущена хорошо подготовленная машина убийства. Последние моральные табу были отброшены уже в Польше, куда Вермахт вторгся двумя годами ранее, развязав там оргию насилия. На территории Польши будут также позднее размещены одиозные лагеря смерти. Но прежде чем миллионы евреев со всей Европы были отправлены в газовые камеры Освенцима и Майданека, немецкие войска уже уничтожили сотни тысяч евреев в Советском Союзе.
Одно из самых известных массовых убийств произошло 29 и 30 сентября 1941 года в овраге Бабий Яр под Киевом, где подразделение специальных операций в течение двух дней расстреляло 33 771 еврея, включая мужчин, женщин и детей, — жителей украинской столицы. В последующие месяцы в том же овраге были казнены еще 70 тысяч гражданских лиц.
Итоговый результат войны на уничтожение был ужасающим. В общей сложности жертвами войны стали 27 миллионов советских граждан. Комиссия, организованная Министерством обороны СССР и Академией наук, которая в период с 1987 по 1991 год анализировала документы, насчитала до 37 миллионов погибших. Из них только 8,6 миллиона были солдатами, а 27–28 миллионов — гражданскими лицами, многие из которых погибли из-за голода и невыносимых условий жизни. Одна только 28-месячная блокада Ленинграда, который Вермахт намеренно морил голодом, унесла жизни 470 тысяч человек.
Одним из многочисленных военных преступлений Вермахта было убийство 3 миллионов советских военнопленных. 8 сентября Верховное командование Вермахта издало приказ, который поставил солдат Красной армии вне рамок защиты международного права: «Большевистский солдат потерял любое право на обращение как с почетным солдатом в соответствии с Женевской конвенцией… Применение оружия против советских военнопленных в целом законно».
Погибло примерно 60 процентов военнопленных. Если они не были расстреляны или не умерли от голода, их доставляли в концентрационные лагеря, где они в нечеловеческих условиях выполняли принудительный труд для немецких военных целей.
Ход войны
В течение первых недель войны Вермахт быстро продвигался вглубь территории Советского Союза. Эти первые успехи объясняются прежде всего преступной политикой Сталина и привилегированной бюрократии, чье правление он олицетворял. Сталин обескровил Советский Союз и оставил его совершенно неподготовленным.
В ходе Большого террора, унесшего жизни почти всего руководства Октябрьской революции и сотен тысяч лояльных коммунистов и представителей интеллигенции, Сталин также обезглавил Красную армию. Из 178 тысяч командиров Красной армии 35 тысяч было арестовано, и многие расстреляны. В ходе чисток погибло в два раза больше генералов, чем во время Второй мировой войны. Среди убитых были такие выдающиеся военачальники, как Тухачевский, Якир, Гамарник и Уборевич, которые пришли к руководству Красной армией при Троцком во время Гражданской войны.
Поколение расстрелянных командиров получило свое боевое крещение в период Гражданской войны. В 1934 году Троцкий писал: «Отдельные рядовые солдаты, унтер-офицеры, прапорщики и поручики сразу поднимались над массой, обнаруживая таланты организаторов или военачальников, и закаляли свою волю в борьбе большого размаха… Лучшие из них затем много и прилежно учились… Военная теория дала им дисциплину мысли, но не убила дерзания, закаленного бурными маневрами гражданской войны» [см.: «Красная Армия» — http://iskra-research.org/Trotsky/sochineniia/1934/19340313.html]. На смену расстрелянным пришли менее опытные офицеры, отличавшиеся прежде всего готовностью подчиняться Сталину.
Для Сталина немецкое вторжение стало полной неожиданностью, хотя его предупреждали об этом как его собственные, так и западные разведывательные службы. Известный разведчик Рихард Зорге даже прислал из Японии весь план нападения, включая временной график. Но Сталин проигнорировал все предупреждения и слепо полагался на Договор о ненападении, который он заключил с Гитлером в августе 1939 года. Он был убежден, что Германия, которая уже воевала с Англией, не станет рисковать войной на два фронта. После вторжения Сталин укрылся на своей даче и на несколько дней оставил Советский Союз практически без руководства.
Но Октябрьская революция еще жила в советском рабочем классе. Сталин убил ее руководителей, но не уничтожил ее достижения — государственную собственность на средства производства и плановую экономику.. Оба этих фактора оказались теперь огромным преимуществом. Вскоре Вермахт понял, что на этот раз Германия сражается не против царской армии, состоящей из насильственно мобилизованных полукрепостных крестьян, а против мотивированной армии рабочего государства, которая, несмотря на террор, не капитулировала, а вместо этого проявила замечательную энергию и готовность к самопожертвованию.
Троцкий, создавший Красную армию, предсказал это в 1934 году. Красный воин резко отличается от царского солдата, писал он, продолжив: «Культ пассивности и примиренной капитуляции перед препятствиями сменился культом политического и социального дерзания и технического американизма… если русскую революцию, длящуюся с приливами и отливами уже почти тридцать лет (с 1905 г.!), заставят направить свой поток в русло войны, она развернет грозную и сокрушительную силу» [там же].
Хотя война продолжалась почти четыре года, и с немецкой стороны было убито или тяжело ранено более 6 миллионов солдат, уже после первых нескольких недель стало ясно, что у Вермахта нет шансов на победу. «Однако задолго до того, как начались первые снегопады, и даже до того, как первые осенние дожди остановили большинство движения, фактически уже летом 1941 года стало очевидно, что операция “Барбаросса” погрязла в трясине и неизбежно обречена на провал», — писал военный историк Давид Штахель (David Stahel).
В решающей области военного производства советская плановая экономика намного превзошла немецкую экономику, основанную на частной собственности. В 1941 году немецкая промышленность произвела 5200 танков, 11 776 самолетов и 7 тысяч артиллерийских орудий калибром больше 7 миллиметров7 миллиметров. В первой половине 1941 года советская экономика произвела только 1800 танков, 3900 самолетов и 15 600 артиллерийских орудий. Но во второй половине года советская промышленность увеличила производство вооружений, несмотря на перенос целых заводов на восток и вызванные вторжением разрушения, до 4740 танков, 8 тысяч самолетов и 55 500 артиллерийских стволов. В 1942 году Германия построила 15 409 самолетов, в то время как Советский Союз — 25 436; Германия произвела 9 200 танков, Советский Союз — 24 446.
Несмотря на свое сталинистское перерождение, Советский Союз, возникший в результате Октябрьской революции, послужил решающим барьером на пути погружения человечества в варварство. Серьезные историки не оставляют никаких сомнений относительно того, что означала бы победа Гитлера.
Штахель заметил: «Важность новой войны Гитлера на востоке была в то время понятна всем сторонам конфликта в качестве решающего фронта для будущих судеб расширяющейся мировой войны. Либо Гитлер вскоре станет почти неприкасаемым во главе огромной империи, либо его величайшая кампания провалится — а в 1941 году ни одно правительство не считало провал Вермахта вероятным. Провал на Востоке приведет к опасному окружению Германии союзниками, которое Гитлер намеревался устранить навсегда. Поэтому не будет преувеличением сказать, что немецкое вторжение в Советский Союз представляет собой экстраординарный поворотный момент в мировых делах. Оно имеет ключевое значение не только в нашем понимании Второй мировой войны, но и как одно из самых значимых событий в современной истории».
Истоки войны
После поражения никто в Германии не хотел брать на себя ответственность за войну на уничтожение. Были только жертвы и те, кто выполнял приказы, — никаких преступников. Во всем виноват Гитлер. Вторая мировая война была «войной Гитлера».
Адольф Гитлер, застрелившийся незадолго до безоговорочной капитуляции Вермахта, обладал чрезвычайными полномочиями и лично принимал участие во всех важных политических и военных решениях. Несмотря на это, он просто «поставлял продукт», востребованный капиталистическим обществом. Ответ на вопрос о том, как этот несостоявшийся австрийский художник и озлобленный ветеран войны мог подняться до положения «фюрера» Германии, неизбежно ведет к выводу, что у него были влиятельные сторонники в элитных кругах бизнеса, политики, военных, аристократии, культуры и университетов.
Одним из его самых известных промоутеров в первые годы был генерал Эрих Людендорф, второй человек в армейской иерархии времен Первой мировой войны, который вместе с Гитлером возглавил попытку государственного переворота в Мюнхене в 1923 году. За спиной Гитлера стояли промышленники Фриц Тиссен и Эрих Кирндорф, наследный принц Вильгельм Прусский и вдова композитора Вагнера Козима. Медиа-империя немецкого националистического промышленника Альфреда Гугенберга, который был министром экономики в первом кабинете Гитлера, сыграла важную роль в его возвышении. В январе 1932 года встреча с Гитлером в дюссельдорфском клубе промышленников обеспечила ему политическую и финансовую поддержку наиболее влиятельных кругов крупного бизнеса.
Гитлеру не нужно было насильственно захватывать власть; она была преподнесена ему на блюдечке с голубой каемочкой. В момент прихода Гитлера к власти нацисты находились в глубоком политическом и финансовом кризисе. На выборах в Рейхстаг в ноябре 1932 года партия получила всего 33 процента голосов — на 4 процента меньше, чем в июле, и на 4 процента меньше, чем две большие рабочие партии вместе взятые — социал-демократы и Коммунистическая партия. Гитлер даже подумывал о самоубийстве.
Решение о назначении Гитлера канцлером в январе 1933 года было принято, в конечном итоге, небольшим кругом заговорщиков вокруг рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга, представлявших интересы государства и крупного бизнеса. Два месяца спустя, когда Коммунистическая партия была запрещена, а концентрационные лагеря заполнены до отказа, все буржуазные партии проголосовали за закон, наделявший Гитлера диктаторскими полномочиями.
Во время войны Гитлер нашел тысячи добровольных помощников в офицерском корпусе, которые выполняли его смертоносные приказы, среди государственных чиновников, терроризировавших население и отбиравших евреев для уничтожения, в сфере промышленности, которая увеличивала свои прибыли за счет военного производства и принудительного труда, а также среди профессоров, которые придавали расовой теории и произвольным решениям судов видимость правдоподобия.
Война на уничтожение возникла не по «воле фюрера», который, несомненно, желал войны. Правящие элиты продвигали Гитлера и поставили его во главе государства, потому что хотели войны и нуждались в ней. Война имела глубокие объективные причины в неразрешимых противоречиях капиталистической системы.
Лев Троцкий, который понимал опасность фашизма и войны больше, чем кто-либо другой, и стремился мобилизовать рабочий класс для противостояния им, писал за год до вторжения в Советский Союз: «Единственное, что в фашизме неподдельно, это воля к власти, господству и грабежу. Фашизм есть химически чистая культура империализма… Немецкий эпилептик с калькуляционной машиной в голове и неограниченной властью в руках не свалился с неба и не вышел из ада: он есть только персонификация всех разрушительных сил империализма. Как Чингисхан и Тамерлан казались более слабым кочевым народам бичами божьими, истребляющими все на своем пути, на самом же деле лишь выражали потребность всех кочевников в новых пастбищах и в грабеже оседлого населения, так и Гитлер, потрясая старые колониальные державы до фундамента, дает только более законченное выражение империалистской воле к господству. В лице Гитлера мировой капитализм, доведенный до отчаяния собственной безвыходностью, начал острой бритвой вспарывать собственный живот» [см.: http://iskra-research.org/FI/BO/BO-84.shtml].
Уже во время Первой мировой войны германский империализм стремился подчинить Европу своим интересам и потерпел неудачу. Теперь он попытался сделать это во второй раз.
Первая мировая война была империалистической войной, в которой все крупные державы боролись за передел мира и подчинение мировой экономики своей гегемонии. Германский империализм играл особенно агрессивную роль, поскольку капитализм в Германии развивался с запозданием из-за отставания буржуазной революции, но благодаря современным технологиям набрал огромную динамику. Ограниченная территорией Центральной Европы, столкнувшаяся с британской и французской колониальными державами и еще более могущественным американским соперником, Германия могла подняться и стать доминирующей державой Европы и обеспечить свой доступ к сырью и рынкам только при помощи насильственных средств.
Германия проиграла войну. Германский империализм был ослаблен и обременен долгами по условиям Версальского договора. Сотрясаемый классовой борьбой, он с новой остротой столкнулся со всеми теми проблемами, которые привели к Первой мировой войне. Кроме того, на востоке, главном направлении германской империалистической экспансии, теперь существовало рабочее государство, которое служило революционным вдохновением для рабочих самой Германии.
Единственным выходом из этого тупика, который был открыт германскому империализму, было использование методов, еще более жестоких и варварских, чем все в прошлом. «Уничтожение большевизма», обеспечение «жизненного пространства» на востоке и установление германской гегемонии в Европе требовали концентрации государственной власти в руках одного человека, подчинения всех ресурсов страны военному производству, уничтожения организованного рабочего движения и войны, направленной не на капитуляцию, а на уничтожение врага.
Нацисты могли предложить больше всех других буржуазных партий, чтобы удовлетворить это требование капиталистического общества. Руководители государства, бизнеса и армии поддержали Гитлера не потому, что были идеологически ослеплены, а потому, что он был нужен для достижения их целей.
Они преуспели в этом только благодаря ужасному предательству и провалу рабочих лидеров. СДПГ решительно отказалась мобилизовать своих членов против нацистов. Социал-демократы доверяли государству и поддерживали все диктаторские шаги — начиная с чрезвычайных декретов Брюнинга и вплоть до избрания Гинденбурга президентом, — которые проложили Гитлеру дорогу к власти. Руководство КПГ, находившееся под влиянием Сталина, скрывало свою пассивность и трусость за фасадом радикальных левых фраз. Они решительно отказались бороться за единый антифашистский фронт с СДПГ, как того требовали Лев Троцкий и Левая оппозиция. Вместо единого фронта КПГ осудила рабочих-социалистов как «социал-фашистов», которые ничем не отличаются от нацистов.
Соединенные Штаты, Великобритания и другие капиталистические противники Германии во Второй мировой войне также боролись за свои империалистические интересы, а вовсе не «против фашизма» или «за демократию». Только Советский Союз боролся за само свое выживание. Победа Германии означала бы разрушение рабочего государства и превращение его в рабскую колонию.
Пока режим Гитлера был направлен главным образом против немецкого рабочего класса и Советского Союза, он пользовался значительной международной поддержкой. Среди поклонников Гитлера были американский промышленник Генри Форд, британский король Эдуард VIII и его американская супруга Уоллис Симпсон. После отречения Эдуарда знаменитая чета посетила Гитлера в его «Бергхофе». Во время правления Народного фронта в 1936 году французская буржуазия даже выдвинула лозунг «Лучше Гитлер, чем Блюм» (социалист Леон Блюм был премьер-министром в правительстве Народного фронта). Быстрая победа Германии над Францией стала преимущественно результатом пораженчества французских генералов, нежели технического превосходства оружия Вермахта. Режим Виши под руководством маршала Петена немедленно достиг взаимопонимания с Гитлером.
Но американский и британский империализм не могли просто наблюдать со стороны, как Германия поднимается до статуса правителя от Атлантики до Урала. В союзе с Японией Германия стала бы смертельным противником американского империализма. Это привело к вступлению Соединенных Штатов в войну против Гитлера, что произошло только после того, как Германия перешла к обороне в результате битвы под Сталинградом.
Угроза третьей мировой войны
Уроки войны на уничтожение против Советского Союза актуальны и в настоящее время. Те же самые противоречия мирового капитализма — непримиримый конфликт между капиталистическим национальным государством и частной собственностью на средства производства с социальным и международным характером современного производства — угрожают ввергнуть мир в ад третьей мировой войны.
Центром подготовки к войне являются Соединенные Штаты, которые в предстоящем бюджетном году потратят на свои вооруженные силы 753 миллиарда долларов, то есть больше, чем следующие 10 стран вместе взятые. На ядерное оружие выделено около 25 миллиардов долларов, а на исследования и разработку новых систем вооружений — 112 миллиардов долларов.
США стали реальным победителем во Второй мировой войне. Их экономическая мощь — вместе с подавлением революционной борьбы сталинистской бюрократией и социал-демократическими партиями — позволила им временно стабилизировать европейский капитализм.
Но с тех пор вес США в мировой экономике неуклонно снижался, и Вашингтон пытается компенсировать этот упадок военной силой. США ведут войну почти непрерывно в течение 30 лет. В Ираке, Афганистане, Ливии и Сирии они вместе со своими союзниками разрушили целые общества.
Военная машина США теперь нацелена на Китай, который официально назван «системным соперником». США хотят любой ценой не допустить того, чтобы Китай обогнал их экономически и стал мировой державой. Американские стратеги теперь считают войну с Китаем неизбежной.
Германский империализм не смирился со своими поражениями в двух мировых войнах. Правительство Германии преследует официальную цель превращения Европы в политическую и военную мировую державу, способную противостоять Китаю, а также Соединенным Штатам. Это усиливает конфликты внутри Европы, особенно с Францией, которая соперничает Германии за гегемонию в Европейском союзе.
Германия увеличила свои военные расходы с 32 миллиардов евро в 2014 году до 53 миллиардов евро, и это только начало. В стратегическом документе министерства обороны от 9 февраля говорится, что Германия несет «особые обязательства по обеспечению безопасности Европы в силу своего географического положения в центре Европы и своей экономической мощи» и должна внести соответствующий вклад «также и в военные дела». Для этого необходимы «надежное военное сдерживание и оборонные возможности по всем направлениям — на суше, на море, в воздухе, космосе и киберпространстве», а также «готовность и способность наших солдат добиться успеха, в том числе в бою».
Ключевым компонентом возрождения германского милитаризма является тривиализация и историческая ревизия в отношении войны на уничтожение.
«Альтернатива для Германии» (АдГ) заседает в парламенте и называет нацистский режим «птичьим пометом на более чем тысячелетней успешной истории Германии». Эта партия пользуется поддержкой всех других партий истеблишмента.
Берлинский историк Йорг Баберовски публично заявил еще в 2014 году, что Гитлер «не был психопатом» и «не был жестоким». Год спустя он заявил, что война на уничтожение была навязана Вермахту. Солдаты Вермахта на восточном фронте были «вовлечены в кровопролитную партизанскую войну». У них не было «другого выбора», кроме как «приспособиться к боевому стилю партизан». Он продолжил: «Война стала независимой, она освободилась от первоначальных целей, которые были предлогом для конфликта». Многочисленные подобные цитаты можно найти в работах профессора, являющегося правым экстремистом.
Когда Sozialistische Gleichheitspartei (Партия Социалистического Равенства) и ее молодежная организация IYSSE подвергли критике эти и подобные заявления, выразив широко распространенное в обществе неприятие возвращению фашизма и милитаризма, средства массовой информации и политический истеблишмент встали на защиту правоэкстремистского профессора.
Третья мировая война означала бы конец человеческой цивилизации. Но ни одна из партий мейнстрима не выступает против нагнетания войны. Как и в ситуации, предшествовавшей Первой и Второй мировым войнам, по мере углубления межимпериалистических разногласий они все теснее сплачиваются под эгидой поджигателей войны. Так называемое «движение за мир» полностью рухнуло. Немецкие «Зеленые», которые выросли из этого движения, стали самыми отвратительными поджигателями войны. Через восемьдесят лет после вторжения в Советский Союз они ведут агитацию за войну против России.
Новый рецидив варварства может быть предотвращен только международным рабочим классом, который должен связать борьбу против милитаризма и войны с ее источником в капиталистической системе и начать борьбу за социалистическую программу. Такова точка зрения Международного Комитета Четвертого Интернационала и его секций — Партий Социалистического Равенства.